http://inclusion.vzaimodeystvie.ru/audio/inklyuzivnoe-obrazovanie-neobychnye-deti-v-obychnoj-shkole/
http://school.msk.ort.ru/integration/index.php?p=ort_index
нашла здесь:
http://www.forum.littleone.ru/showpost.php?p=54651875&postcount=30

Опыт одной мамы.

Цитата :

Тамара Ляленкова: У микрофона Софья Розенблюм.

Софья Розенблюм: Я пришла в восьмой класс со своим ребенком, который до этого сидел дома и его не брали никуда и никогда. Взяли меня, взяли и его, и дальше у меня была задача сделать так, чтобы я для этих детей стала любимой учительницей. Тогда они в нагрузку будут относиться не так жестоко к моему ребенку. Ровно так и получилось. Но это должно быть честно. Я не должна их использовать, а я действительно должна быть для них настоящей любимой учительницей. То есть мотивация учительская и родительская. Это единственное, что работает. И тогда остальные учителя, которые относятся тоже не очень толерантно, видя, как человек изо всех сил сбивает сметану, тоже начинают помогать. Потому что, когда видят, что родитель ничего ни от кого не требует, а только сам бьется, всегда образуются рядом хорошие люди. И атмосфера меняется. То есть травить этого ребенка среди учителей становится уже не модным. Это единственный работающий путь.
Если что-то происходило, то дети прекрасно все понимали, они приходили ко мне и говорили: «Держитесь, сейчас на географии было такое, сейчас это все докатится до вас». Да, есть все. Есть дети, которые, несмотря ни на что, дразнили, обижали. Не важно. Все равно с ними нормально выстраиваешь отношения, как учитель с учениками. И постепенно все меняется. Но эта среда выстраивается своими руками. В какой-то момент возникает выбор, потому что мой ребенок сейчас громит школу, а у меня класс, и я не имею права бросить свой класс. Значит, я в этот момент выбираю. Я выбираю класс, а там как получится.
Все эти правозащитные родительские организации очень настроены на то, чтобы родители боролись за свои права. Наверное, это правильно. Но задачи наши надо разделять. Я хочу помочь в этой жизни здесь и теперь своему ребенку или я хочу исправить человечество. Вот человечество исправить точно не удастся. А помочь своему ребенку и еще соседнему, и еще пятерым, тоже соседним, у меня получится точно. Но когда мы начинаем разговаривать на юридическом языке и бороться за права, в этот момент школа, администрация, учителя – все становятся против нас. Это оппозиция. И в этом смысле ребенок проваливается в эту щель. Поэтому конструктивнее здесь понять, что государство – это отдельная история. Не подкреплены все эти законы ничем. То есть никакого ресурса у школы нет. И поэтому учителя поставлены в эту ситуацию. Как бы они не могут выполнить то, чего мы от них добиваемся по закону. Значит, в этой ситуации можно, только осознав это, работать на все-таки какое-то сотрудничество. То есть вот эта ситуация постоянно человека с протянутой рукой. Я пришла в школу как человек с протянутой рукой: «Помогите мне, пожалуйста, вы лично». Государство мне должно, и оно не выполняет. Но вы лично мне ничего не должны, поэтому вас лично я прошу только о помощи. И вот это работает. Как раз сейчас у меня уже нет личной заинтересованности, мой ребенок уже ушел из школы, и сейчас как раз оппозиционно получается хуже, потому что людям непонятно, за что я тут бьюсь, за что я тут сейчас бьюсь. А я бьюсь, если мне уже удалось, я уже знаю алгоритм как для своего… Но, как честный человек, я могу еще кому-то тоже этим же алгоритмом помочь. Но с точки зрения учителей, эта ситуация уже не очень понятна, что-то здесь не то. Я осталась в школе, а ребенок закончил школу. Он закончил уже институт...

то о чем она пишет - называется человечность... я тоже часто сталкиваюсь с тем что люди не воспринимают это понятие вообще, точнее воспринимают как "мне должны, а я никому не обязан..."