По следам последних обсуждений я решила записать все свои мысли и выложить их на форум в качестве мини-пособия по школьной конфликтологии, разработанного коллективным форумским разумом.

Вашему вниманию и обсуждению предлагается первая часть, вступительно-теоретическая. За ней будет законодательная, за ней практическая (последовательность действий и примерные жалобы).


1. Основные причины возникновения типичных конфликтных ситуаций в школе
Типовая ситуация на форуме - родители одноклассников пишут коллективное письмо с требованием убрать из класса неуправляемого, агрессивного ребенка.
Авторы тем могут находиться по разные стороны вопроса - быть родителями ребенка, который бьет, и родителями ребенка, которого бьют. Или даже учителем, у которого в классе сидит такой ребенок.
Как себя правильно вести в такой ситуации?
Что делать, если в классе есть ребенок, который бьет всех детей?
Что делать, если этот ребенок – ваш?
Как быть, если весь класс объединяется против вас?
Как правило, такие ситуации не имеют простого выхода – и очень часто просто заходят в тупик.

Причин у такого тупика несколько. Самые главные – такие:

1. У ребенка объективно существуют проблемы (чаще - недостаточный самоконтроль, повышенная возбудимость, импульсивность, иногда – действительно агрессивность; в некоторых случаях (но не во всех!) – педагогическая запущенность или неправильное воспитание).
Взрослые склонны объяснять проблемы ребенка исключительно неправильным воспитанием и/или недостаточностью жестких мер.
Парадокс заключается в том, что применение жестких мер (усиление наказания, применение физического наказания) не улучшает, а ухудшает ситуацию, чем бы она ни была вызвана.

2. Взрослые – как родители дома, так и учителя – не умеют справляться с этими проблемами, недостаточно компетентны для этого, не обладают соответствующими познаниями и методиками. Однако вместо того, чтобы признать свою некомпетентность в этой области и попытаться приобрести новые знания и навыки, повысить свое педагогическое мастерство, взрослые занимаются взаимными обвинениями: школа требует, чтобы родители «лучше воспитывали», родители требуют, чтобы школа «лучше учила».

3. В современной российской массовой школе действительно нет возможности индивидуальной адаптации проблемного ребенка в классе, если уровень проблем действительно высокий (ребенок очень расторможен, не слушается указаний учителя, не выполняет требований, громко и много говорит, много двигается, не работает сам и мешает работать другим, ругается матом, устраивает драки на уроках и т. п.) . Надо смотреть на вещи реально: учитель не может посвящать все время урока одному ученику. Во многих случаях адаптация возможно только тогда, когда с учеником хотя бы на первых порах находится еще один взрослый. Такие помощники учителя есть во многих школьных системах мира, но в российской школе их нет, и это объективная реальность, из которой надо исходить.

4. Школы испытывают иллюзию, что их дело – только учить предмету, а воспитывать должны родители дома; поэтому в большинстве школ не существует работоспособной системы поддержания дисциплины, а родителям адресуются сотни замечаний по самым пустяковым поводам («опоздал на классный час»).

5. Родители проблемных детей часто склонны оправдывать любые проступки и провинности своих детей гиперактивностью – что создает диагнозу «СДВГ» явный негативный имидж.

6. Особую роль играют убеждения родителей (которые они часто транслируют своим детям). Самые опасные в смысле конструктивного решения конфликтов - убеждения, что:
- учителям за это деньги платят, они и должны решать;
- учителя все нищие лохи и идиоты, с которыми считаться не нужно; дело школы - дать аттестат, все остальное берется за деньги в других местах;
- все проблемы решаются силовыми методами, в том числе ужесточением наказания;
- предложения школы обратиться с ребенком к детскому психологу или врачу следует расценивать однозначно как оскорбление (надо отдать должное школе, эти предложения обычно и высказываются в крайне оскорбительной форме);
- в конкретной школе имеют право учиться только избранные, и общее собрание родителей класса вправе решать, кто достоин, а кто не достоин учиться в избранном обществе;
- кто сильнее, тот и прав;
- за себя/своего ребенка обязательно надо постоять/отомстить/дать сдачи; в случае с ребенком – с максимальной жесткостью (\"за своего ребенка всех порву\");
- детям с проблемами поведения «не место в нормальной школе».
(список не исчерпывающий).

Два способа решения всякого конфликта – это жесткий (противостояние, нацеленное на подчинение соперника) и гибкий (переговоры с целью компромисса).
Второй способ – невероятная редкость среди всех участников конфликта: детей, родителей и школы; внутри каждой из этих групп и во взаимодействиях групп или отдельных их представителей, как правило, последовательно выбирается жесткий вариант развития событий, при котором решение конкретной проблемы - не главное: решается на самом деле вопрос доминирования.



Типичный способ решения конфликта в таком случае – твердо стоять на своем, не соглашаться ни с какими доводами оппонента, постепенно повышать голос, грозить силой, связями, вышестоящими инстанциями, заставляя его уступить – и переходя ко все более и более враждебным действиям.



Вариант компромисса, переговоров, совместного поиска решений отвергается изначально.
Враждебные действия могут ограничиваться криком и скандалом, могут переходить на следующую стадию – в зависимости от цивилизованности скандалящих сторон – к побоям или судебным заявлениям.
Такое развитие конфликта заставляет вспомнить о способах решения конфликтов, принятых в животном мире – например, в собачьих или волчьих стаях, особенно среди животных молодых и социально неопытных, склонных к более жестким решениям:
«Чаще более молодые собаки, не обучившиеся еще четко определять свои возможности и силы соперника, вступают в поединок, но это происходит в норме после эскалации демонстративных угроз, в ходе которой каждый стремится запугать противника, вынудить того сдаться. Лишь когда весь арсенал демонстраций исчерпан, конфликт переходит в поединок, но и здесь остается место для демонстраций» (http://www.zooproblem.net/povedenie/part3/povedenie_sobaki/untitled1.php - этот текст вообще заслуживает внимательного чтения; в нем, например, ясно объясняется преимущество гибкой иерархии над жесткой; гибкого стиля лидерства над жестким даже в мире собак).


Конфликт, развивающийся по схеме «эскалация демонстративных угроз – поединок», в мире людей приводит к последствиям непредсказуемым и неожиданным – например, он может закончиться судебным приговором участнику конфликта, который решил прибегнуть к самосуду.

Мы – люди. У нас, в отличие от псовых, есть еще разум, речь и законы. Это позволяет расширить диапазон возможных решений, избежать необходимости демонстраций (если можно сказать словами, необязательно скалить зубы и рычать), обсудить разнообразные варианты…


Гибкий вариант решения школьного конфликта
Разумеется, его возможности небезграничны; среди участников его обязательно найдутся сторонники жестких решений, которые постараются навязать остальным свой сценарий силового противодействия.
Гибкий путь требует больших ресурсов – на него тратится больше времени, он требует большего интеллектуального напряжения, лучшего самообладания, умения импровизировать; наконец, далеко не всегда он оказывается успешен (поскольку жесткий подход в обществе преобладает), и все усилия могут оказаться напрасны. Это – не стопроцентно идеальное решение.
Преимущества этого способа в том, что он менее травматичен для всех участников конфликта, а возможность найти решение, которое бы устраивало всех – выше, чем при развитии конфликта по жесткому сценарию.

Необходимые предпосылки для гибких решений
Мы принимаем, что в ходе решения конфликта мы отказываемся от социальных демонстраций: угроз, вопросов «вы кто такой/ая вообще» и «вы с кем вообще связываетесь/на кого хвост подымаешь, сопля такая», демонстрации самых больших рогов, самых красных седалищных подушек, самых острых зубов и самого громкого рыка.
Мы не кричим.
Мы принимаем как данность, что у другой стороны в конфликте тоже есть свой интерес, своя правда и своя боль.
Мы сразу выражаем готовность слушать другую сторону (даже если она говорит на повышенных тонах) и реагировать не на тональность, а на суть высказывания (обычно это повышает конструктивность диалога).
Мы садимся за стол переговоров.
Если вторая сторона отказывается от переговоров, занимая максимально жесткую позицию – мы привлекаем третью сторону в качестве арбитра и посредника (скажем, в конфликте двух родителей в роли арбитра может выступать школа).

Возражения
Теперь – вот здесь мы пишем все, что накопилось из возражений:
- да вы не знаете, какие они, с ними вообще невозможно разговаривать;
- а та мама сразу уходит в несознанку: у нас нет никаких проблем, у нас все отлично!
- а папа у него вообще заместитель губернатора/начальник городского МВД/президент России/председатель земного шара;
- а школа у нас вообще говорит «таким детям тут не место»;
- они по-доброму не понимают;
- вы не видели этих детей, это звери, а не дети!

Давайте, опять же, примем как данность, что вы, безусловно правая сторона в конфликте, что вы единственный человек среди ужасных, жестоких, грубых и не склонных к переговорам зверей. Тем выше ваша ответственность как homo sapience – нести высоко светильник человеческого разума и не уподобляться таежным животным.


конец первой части. высказывайтесь.

Да все правильно,
теперь будем конкретными случаями делтится, в теории всегда гладко,
а на практике полно разнообразия.

Janchik, это не сухая теория, оторванная от действительности. На форуме полным полно обсуждений конкретных случаев, а Мышь так и написала: "обобщаем опыт". То есть - давайте вместе делать выводы, к чему стремиться, какими методами лучше решать конфликтные ситуации.

Janchik, я же сказала - это первая часть, дальше пока не написала. Это общие предпосылки, за которыми будут еще две части. Но давать сразу практические рекомендации, не изложив общие соображения, нельзя, потому что к ним все равно придется возвращаться - а почему так, а не этак, а если сразу в глаз - то будет эффективнее, и т. д., и т. п.

Мышь, очень хорошо написано. Доступно и убедительно ( как с точки зрения реальности, так и с т.з стиля)

Очень понравилась первая часть. Жду вторую. Я сама не умею вести переговоры,но и на защиту не кидаюсь. Получается какое-то неконструктивное сникание. Смирением это не назвать, потому как в душе пожар.

Ворона пишет:

Очень понравилась первая часть. Жду вторую. Я сама не умею вести переговоры,но и на защиту не кидаюсь. Получается какое-то неконструктивное сникание. Смирением это не назвать, потому как в душе пожар.

Вот-вот. Постоянно чувствуешь себя виноватой в сложных ситуациях :-(
Статья очень адекватная и информативная. Сразу хочется опробовать в деле:-) Спасибо, Мышка. Распечатаю эту часть и дам почитать нашей учительше - у нас в новом классе как раз подобная ситуация с "местным хулиганом" и его мамой сложилась (об их "правду" даже педсовет зубы сломал).

Киви, это еще только начало.
Ворона - специально для вас я попробую написать вторую часть - "с гордо поджатым хвостом"

Вот именно об это я всегда и спотыкалась - как убедить человека, что наши дети, вместе с их непохожестью на остальных детей, имеют право на существование? Как выход - дать больше информации (статьи с сайта, медицинские справки и т.д.) Но не все хотят информацию "брать" ("прикрылись справками", "придумали себе болезнь в оправдание", "нет такого диагноза, это фармацевты придумали") Как убедить человека, который изначально настроен не очень-то терпимо и который (зачастую) уже решил для себя, что все наши аргументы - это просто отговорки родителя, не желающего воспитывать ребенка?

...где бы найти курсы по повышению уровня харизмы?...

Очень жду второй части.

Мышь, классная статья! Предлагаю (в последствии, в окончательном варианте) "вставить" ее в "Читать обязательно". Мышка, еще раз - большое спасибо!

Вторая часть, специально для Вороны

2. С ГОРДО ПОДЖАТЫМ ХВОСТОМ

Что делать тем, кто заранее поджимает хвост?



Есть люди, которые не умеют и не любят ругаться, не выносят крика, не хотят принимать участие в силовом взаимодействии. При жестком сценарии у них два варианта:
- либо принимать несвойственную им роль и идти до конца в стремлении переиродить ирода,
- либо поджать хвост, изобразить позу подчинения и удалиться в угол вольера, чтобы не загрызли.
Есть еще вариант, объединяющий оба: "слабая и несчастная мать защищает своего детеныша" - загнанная в угол мать будет драться яростно и беспощадно.


Чтобы выйти из этого тупика, надо помнить несколько важных вещей, попробую их перечислить.

- Надо прочитать на сайте Адалина вот эту статью:
http://adalin.mospsy.ru/l_04_00/l_04_03p.shtml и сделать для себя выводы. (Для тех, кому лень искать: речь в статье идет о том, почему взрослые люди трепещут перед школой и учителями).

- Взаимодействие со школой во всех случаях должно быть посвящено тому, как вам и школе совместно справиться с проблемами ребенка, а не вашей родительской компетентности.
Родители, как правило, воспринимают любые учительские замечания как поставленную им двойку за педагогическое мастерство и начинают доказывать, что двойка была поставлена нечестно. При этом фокус взаимодействия безнадежно смещается в ненужную сторону.

- Поскольку родители еще со школы сохранили впечатление, что двойки и пятерки оценивают не работу, а личность – их ребенка или их самих, то любые претензии школы воспринимают как утверждение «Твой ребенок – плохой» или «Ты плохой» и моментально включают механизмы самозащиты (родитель без рассуждений занимает оборонительную позицию).
Второй вариант, тоже скверный – у родителя вместо самозащиты включается чувство вины: да, я плохой. Я плохой родитель, у меня плохой ребенок. Чувство тоже неконструктивное, родитель сам с ним не согласен – отсюда внутренние конфликты и драмы.
Третий вариант - это ощущение вызвает протест и агрессию: это не я плохой, это вы плохие.
Во всех случаях - это уход от решения реальной проблемы.

- При таком подходе сам ребенок ассоциируется с проблемой. То есть взрослые собираются не для того, чтобы решать проблемы ребенка, а для того, чтобы решать ребенка. Как они его порешат – не так уж важно; важно – что ребенку от этого не поздоровится.

- Поэтому чрезвычайно важно отделять мух от котлет: то есть принять установку «мой ребенок – хороший», «я его люблю», при этом - «я признаю, что у него могут возникать проблемы с учебой и поведением». При этом помнить: проблемы могут возникать у каждого человека; бороться надо не с человеком, а с проблемой.

- При обсуждении проблемы в треугольнике «ребенок – родители – школа» нужно соблюдать правильную диспозицию (см. рисунок).


(простите, рисовала в пейнтбраше как умею).

Первые три диспозиции – неправильные: в каждой из них проблема ассоциируется с человеком. Правильная – четвертая: проблема – это задача, которая стоит между тремя участниками переговорного процесса, и каждый из них должен внести свой посильный вклад в решение этой проблемы.


- Это позволяет правильно выбрать цели и задачи, подходы к решению проблемы. То есть если проблему сформулировать не как «Федя плохой», а как «Федя плохо ведет себя в классе» - задача станет ясна: надо добиться, чтобы Федя хорошо вел себя в классе. Тогда как из постановки проблемы «Федя плохой» логически вытекает другое решение: надо добиться, чтобы Феди не было (по крайней мере, в классе).
(Усложняем вариант: "вы, родители Феди, плохие и плохо его воспитываете". Ожидаемое решение: вы должны стать хорошими сами и сделать хорошим Федю, и принести его в класс уже готовым, хорошо себя ведущим).

- Для конструктивного взаимодействия очень полезно избегать оценок, обобщений и обвинений - и оперировать фактами.

(Оценки, обобщения и обвинения:
Он у вас буйный и плохо воспитанный.
Он ведет себя в классе неадекватно.
Он никогда меня не слушает.
Он не умеет себя вести.
У вас на уроке бардак.
В вашей школе вообще опасно находиться.

Факты:
Вчера он ответил девочке на обидное слово ударом в лицо.
На прошлой неделе в ответ на вопрос «почему ты не пишешь контрольную?» сказал «а идите вы на фиг».
Когда дети подрались в раздевалке, рядом не было ни одного взрослого).

- Разговаривая со школой или другими родителями, важно помнить о цели общения. Цель общения не сводится к тому, чтобы

- доказать им всем, что они идиоты
- заставить их принять мою точку зрения, потому что я лучше, круче и умнее
- продемонстрировать им, что никто не может говорить о моем ребенке ничего плохого безнаказанно
- выяснить, что еще там этот паршивец натворил и устроить ему дома конец света
И т. п.
Словом, цель общения - не расстановка фигур в иерархии, не занятие доминирующей позиции, не демонстрация силы.

ВНИМАНИЕ, ЭТО ВАЖНО: цель общения также не в том, чтобы найти виновного и впоследствии наказать его/отомстить ему.

Цель общения – вместе найти решение объективно существующей проблемы и вместе помочь ребенку, которому трудно.
Когда общение происходит по следам ситуации, в которой кому-то был нанесен ущерб (моральный, материальный, физический) - речь должна идти в первую очередь о возмещении ущерба, извлечении уроков и предотвращении подобных ситуаций в дальнейшем.
Вопросы наказания виновных должны определяться тремя перечисленными выше пунктами, а не личным гневом и болью.

Ребенок при этом должен играть роль не обвиняемого и не аргумента в споре, а еще одного участника в борьбе с возникшими трудностями – союзника родителей и школы в этой борьбе.

Главная задача первого этапа общения – объединить союзников и точно описать проблему.

Если вы с ребенком – союзники (на худой конец – потерпевший и его адвокат, обвиняемый и его адвокат) – вам будет легче справиться со своими нервами: с чувствами вины, гнева, досады, ярости. Если вы тратите силы на совместное решение проблемы, а не на поиск и наказание виноватого – конструктивное решение куда более вероятно.

Если вы точно опишете проблему (ребенок на уроке не справляется со своими эмоциями, учитель не может отвлекаться, чтобы его каждый раз контролировать, учитель пока не нашел методов эффективного контроля) – можно будет разработать более подробный план решения проблемы.

(В идеале – если все идет гладко, на этом этапе школа, родители и ученик садятся за стол переговоров и выясняют:
- в чем конкретно заключаются трудности ребенка,
- какие ресурсы может привлечь для решения проблемы школа, родители, что может сам ребенок; Дальше следует:
- построить план работы,
- наметить контрольные точки его выполнения,
- выяснить, как будет оцениваться прогресс,
- назначить режим последующих встреч для коррекции плана,
- прописать для каждой стороны взятые на себя обязательства.
То есть надо добиться договоренности и точно зафиксировать ее - желательно письменно.
В реальности – это получается далеко не сразу или вообще не получается из-за описанных выше проблем).

Специфические трудности родителей детей с проблемами обучения и поведения
Для родителя общения со школой осложняет еще то, что сам родитель (обычно мама) очень не уверен в себе, в своих родительских навыках, испытывает чувство вины, ждет плохого, подсознательно готов обороняться.

Родители проблемных детей очень часто находятся в затяжной депрессии, которая превращает их в сплошное больное место: любой взгляд и любое слово кажутся нападкой, каждый разговор бьет по десяти болезненным точкам, школа превращается в место, где будут пытать, и на родительское собрание мать заранее отправляется как на лечение к стоматологу или допрос в гестапо. Если вы заранее приняли роль «партизан перед казнью» - не удивляйтесь тому, что ваш оппонент быстро переходит на позицию «полковник гестапо».
Здесь выигрывает тот, у кого крепче нервная система – не в смысле тупой упертости, а в смысле владения собой, спокойствия, способности включать мозг, оперативно продумывать возможные варианты и выбирать из них лучшие.

Поэтому – перед походом в школу заранее откажитесь от возможности ругаться и настройтесь на конструктивный диалог. Если хотите вживаться в роль – пусть это будет не роль «я – мать-волчица на последних рубежах обороны своего гнезда», а «я большой добрый слон, кому же придет в голову на него наезжать?». Не «это гестапо, и меня тут пытают», а «это дурдом, и я в нем главврач» (увы – иногда и эту роль приходится занимать). Если вы уверены в себе и говорите дело, не скатываясь к обвинениям – к вам прислушаются.
Поджатый хвост демонстрировать никому не надо: его можно спрятать под одеждой. Если вы физически не можете взаимодействовать со школой без трясущихся рук и слез – это значит, что решать проблему надо начинать очень и очень издалека: в первую очередь приводить в порядок собственные нервы. Идти к доктору, проходить психотерапию, пить успокоительное – а уже затем начинать работу по распутыванию клубка проблем. Вы не сможете быть начальником дурдома и большим добрым слоном, если вы – маленькая хромая собачка с манией преследования.

Дальше будет про конструктивный диалог немножко.

3. Конструктивное взаимодействие.

Я сама не мастер конструктивного взаимодействия: при направленном на меня потоке агрессии я теряюсь, плачу и ухожу (см. предыдущую главу: врачу, исцелися сам!)
Однако теоретически я могу себе представить, как я могла бы себя вести, если выключить слезы, отключить опцию «тремор рук», забыть, что речь идет о моем личном ребенке, а не о сферическом коне в вакууме, не испытывать боли и не выходить из себя.

Сформулируем условия задачи.
Представим себе мать, которая приходит к учителю и получает стандартный поток сознания:
Дрался-орал-сорвал-урок-бегал-по-потолку-ругался-матом-ведет-себя-безобразно-опоздал-на-физзарядку-нет-сменной-обуви-по-литературе-одни-двойки-СДЕЛАЙТЕ-ЧТО-НИБУДЬ!!!
(вариант: ЗАБЕРИТЕ ЕГО УЖЕ ОТСЮДА, глаза б наши на него не смотрели).

Чему нас учит Росс Грин (правда, при работе со взрывным ребенком, но для взрывного учителя/родителя тоже сгодится):

Первым делом – не кидаться в бой, а ВЫРАЗИТЬ ПОНИМАНИЕ И СОЧУВСТВИЕ!!!
Это принципиально расходится с современными принципами жесткой позиции, полной несознанки и собственной правоты по определению.
Выразить сочувствие – «вам трудно с таким классом», «он очень мешает вам проводить уроки».
То есть – переформулировать и вернуть оппоненту его же личное утверждение, выразить за него его эмоции (в цивилизованном виде).
Всех желающих овладеть искусством активного слушания – отсылаю к трудам Гиппенрейтер, где это хорошо описано, хотя и по отношению к ребенку. Со взрослым – это тоже работает.

Терпите! Не атакуйте! Не рвитесь излагать свое мнение, свои замечания. Сначала все выслушайте.

Затем - уточняйте (см. «обвинения, обобщения и факты»). Если учитель говорит – «он неадекватен» - выясняйте, что учитель вкладывает в это понятие (качается на стуле, когда просят не качаться, или качается на люстре и плюется оттуда жеваной булкой? индвидуальные понятия учителей об адекватности очень отличаются).

Если описывается драка – постарайтесь выяснить, где произошла драка, чем была спровоцирована, как развивались события, в чем, собственно, причина (неэтичное поведение как провокация и гиперреакция на нее – чаще всего; вымещение обиды на ком-то другом) – точное понимание механизма агрессии в каждом конкретном случае поможет найти адекватные способы решения проблемы.

Если жалобы на то, что ребенок «ничего не делает на уроке» - выясняйте, на всех уроках или на части, какие виды работы игнорирует с особенным упорством, что ему удается, что нет; в каких местах урока начинает хулиганить – то есть осторожно подводите оппонента к выводам, которых вы хотите добиться: вторая половина урока/дня, скучная письменная работа…
Узнавайте, у всех учителей он так себя ведет или есть такие, у которых он держит себя в руках; узнавайте, в чем причина (в некоторых случаях таких учителей даже удается привлечь в качестве союзников и посредников в диалоге).

Помните о главном – условно говоря – ВАМ ШАШЕЧКИ ИЛИ ЕХАТЬ?
Всегда держите в уме цель общения (социальная демонстрация или решение проблемы?):
Что вам важно в этом взаимодействии? Доказать, что вы умнее учителя? Продемонстрировать, что вы хорошая мать, только ребенка вам выдали какого-то некачественного?
Или добиться, чтобы учитель начал применять в общении с ребенком какие-то особые методы, которые помогут контролировать его поведение на уроке?

Если последнее – суем свою гордость в задний карман! По соседству с поджатым хвостом.
На этапе обсуждения «что делать и кто виноват» - стараемся свести обсуждение с «кто виноват» на «что делать». Описываем проблему еще раз, можно даже словами оппонента:
«В общем, как я понимаю, мой ребенок после большой перемены слишком возбужден, долго не может успокоиться, не сразу входит в рабочий ритм и отвлекает одноклассников».
Чем правильнее описана проблема – тем ближе решение.
Можно вводить дополнительные условия для уточнения – но вы уже начали излагать материал, так? А тут он входит и говорит одновременно с вами?
Потихоньку – наводящими вопросами или осторожным вбросом решений можно попробовать перебирать варианты: а если молча проводить его на место, не прерывая урока, а потом на перемене сказать? А если в тот момент, когда он начинает кричать, отправить его намочить тряпку в туалет?

Будьте готовы к тому, что учитель вам ответит классической фразой "Их много, а я одна" "У меня их двадцать пять человек, я не могу проявлять к каждому индивидуальный подход".
На это можно ответить (спокойно и очень доброжелательно), что вы говорите не об индивидуальном подходе к каждому ученику, а о том, чтобы отправлять мочить тряпку вашего ребенка, чтобы переключить его с безобразия на какое-то дело.

ВНИМАНИЕ, НЕЛЬЗЯ!
Если в этот момент начать кричать «мой ребенок импульсивный, ему трудно себя контролировать» -вы можете получить в ответ свое законное «тогда пусть сидит дома, пока не научится себя вести».

Примечание: иногда нам действительно приходится иметь дело с железобетонными учителями, которые не способны к диалогу. Но сначала – надо попробовать с ними поговорить. По-человечески, конструктивно.
Сейчас попробую проанализировать свой давний разговор с учителем английского языка Мышовны, который для меня кончился тяжелой моральной травмой. Это будет часть 4 – работа над ошибками.

Цитата :

Вы не сможете быть начальником дурдома и большим добрым слоном, если вы – маленькая хромая собачка с манией преследования

Это будет теперь девизом моей жизни!

4. Работа над ошибками.
Эту историю я уже несколько раз описывала на форуме, попробую еще раз, подробно и с анализом.
1999 год, третий класс, второй год обучения английскому языку. В первый год у ребенка была очень неприятная учительница, вполне малограмотная методически. Работа шла по очень плохому учебнику, учительница на детей кричала, обижала их. Главным способом проверки знаний были словарные диктанты: учитель диктует слова, ученик записывает.
Моя дочь – с дислексическими и дисграфическими проблемами – освоить английское правописание не могла. Ей диктуют «school» - она и пишет как слышит: skul. За каждый диктант – 2. За каждый урок – 2. С первой учительницей английского диалога не получилось. В конце года она ушла, пришла новая. С ней события пошли ровно по тому же сценарию: урок – двойка, урок – двойка, все – за словарные диктанты.
Утро было крайне тяжелое: в Москве взрывали дома, и в этот день как раз взорвали второй. В непросохших слезах я пошла в школу поговорить с учителем, чтобы ребенку не ставили каждый урок двойки, и имела с ней следующую беседу:
- Ну она же совершенно ничего не соображает! На уроках не работает, болтает, отвлекается… вот и диктанты так пишет, как работает.
- Вы понимаете, у ребенка неврологические проблемы. Мы недавно были у врача, врач ставит диагноз «минимальная мозговая дисфункция»…
- Так может быть, вам не надо учиться в английской школе? Если ваш ребенок – идиот, отдайте его в школу для идиотов.
Я лишилась слов и заплакала. Учительница посмотрела на меня без выражения и ровно сказала:
- Ну понятное дело, если мать истеричка, откуда же ребенок нормальный будет?
Я пришла домой и торжественно разрешила ребенку получать по английскому двойки хоть каждый урок.
Теперь я думаю над тем, что было сделано не так.

Первая и главная ошибка – идти в школу с уже готовыми слезами.
Если день начался со смерти, траура, неприятностей на работе, если вы уже истрепаны и изжеваны, и заставить вас заплакать – не фиг делать – никакого конструктивного разговора в школе не получится. Особенно если в этот день произошла национальная трагедия, и состояние учителя – вообще-то не краше вашего.

Вторая ошибка. Надо спрашивать учителя не только о том, что плохо, но и том, что хорошо: что ребенку удается, в чем она видит хорошие задатки ребенка, какие у него есть способности в обучении языку, за счет чего она может преуспеть.
Можно было спросить, не порекомендует ли она какие-то другие виды деятельности, другие способы, которыми моя дочь могла бы ей сдавать материал. Это к вопросу о "шашечки или ехать" - надо не взывать к пониманию и жалости, а искать конкретные решения конкретных проблем.
(Рассматривая ситуацию с точки зрения доминирования: бить на жалость - это валиться на спину, подставляя противнику незащищенный живот - демонстрируя позу подчинения - и просить о пощаде.

На вас ставят лапу, окончательно вас унижают, закрепляют свое доминирование - цель взаимодействия достигнута, но это была не ваша цель!).

поэтому:

Не надо было оправдывать ошибки в профильном предмете спецшколы диагнозом, да еще таким, который для непривычного уха звучит как «мозги ваще не работают». Свои медицинские тайны держим при себе! Никаких диагнозов вслух!

Надо было описать проблемы, не прибегая к медицинским терминам и диагнозам: она не очень долго концентрируется и быстро устает, теряет нить рассуждений; может быть, здесь можно как-то осторожно ее вернуть обратно к делу? Она трудно и медленно запоминает правописание, что вы посоветуете, как над ним работать? Пока мы над этим работаем (обещаю каждый день писать с ней дома по диктанту) – можно вас попросить не ставить ей за диктант двойки, а просто ставить «см»? а материал сдавать в какой-то другой форме, хотя бы эту четверть? А если не четверть, а вот в течение следующей недели попробуем так работать?
То есть (резюмирую): солидаризируемся, очерчиваем проблему, ищем вместе пути решения, намечаем план, ставим сроки.

Если учитель не идет на контакт, если уже мы дошли до точки «ваш ребенок идиот» - не надо плакать.
Надо было, наверное, сказать, что мне не кажется, что это высказывание совместимо с профессиональной этикой педагога, и что мне крайне неприятно, когда моего ребенка называют идиотом. Что мне это слово кажется бранным и не очень приемлемым в диалоге между школой и родителями. И что мне бы хотелось обходиться в нашем общении без брани.
Возможно, дальше – когда речь уже пошла об истеричках и ненормальных – следовало пойти к директору школы и пересказать этот диалог. Учитывая слезы-сопли – в письменном виде. Об этом речь пойдет дальше, в главе о том, как правильно жаловаться.

Примечание: я не психолог, не конфликтолог, не специалист по общению. Я не предлагаю универсальных решений. Я описываю свой опыт и опыт форумчан – и размышляю над ним, пытаясь извлечь из него что-то полезное.

Упс... написала длюннющий ответ, а он исчез

Цитата :

Первым делом – не кидаться в бой, а ВЫРАЗИТЬ ПОНИМАНИЕ И СОЧУВСТВИЕ!!!
Это принципиально расходится с современными принципами жесткой позиции, полной несознанки и собственной правоты по определению.
Выразить сочувствие – «вам трудно с таким классом», «он очень мешает вам проводить уроки».

Это - работает. Проверяла!

анон - надо копировать ответы
пока на форуме технические работы - глюки так и будут жрать наши тексты
А можно повторить? хотя бы тезисно?

Цитата :

Не надо было оправдывать ошибки в профильном предмете спецшколы
диагнозом, да еще таким, который для непривычного уха звучит как «мозги
не работают». Надо было описать проблемы, не прибегая к медицинским
терминам и диагнозам:

С этим тоже согласна, применяю на практике.
Сложно бывает, если оппонент задался целью выяснить-таки диагноз...

оппоненту можно намекнуть на то, что в законе существует понятие "личная тайна" и "медицинская тайна". И что закон четко ограничивает круг носителей этой тайны и случаев, когда она может быть раскрыта
ничего личного: если, допустим, у тети учителя геморрой (который не подразумевает психической ненормальности, но подразумевает некоторую неусидчивость - тетя тоже не поторопится докладывать начальству о своем диагнозе, ибо это личная тайна).

Конечно, намекаю
Но тут нужна уже дипломатия более высокого уровня, чтобы это не звучало как "а вы ваще не лезьте не в свое дело".
Вот лично меня про диагноз спрашивала директор.
Я сказала: "Ну вот принесу справку на домашнее - почитаете..."

лягушкина, очень хороший ответ

Цитата :

Вот лично меня про диагноз спрашивала директор.
Я сказала: "Ну вот принесу справку на домашнее - почитаете..."

Эх, а я на такой ответ не способна. Я строго по сценарию: терплю-терплю пока не тресну, а далее при прочих неблагоприятных обстоятельствах следует взрыв...

Лея пишет:

Цитата :

Вот лично меня про диагноз спрашивала директор.
Я сказала: "Ну вот принесу справку на домашнее - почитаете..."

Эх, а я на такой ответ не способна. Я строго по сценарию: терплю-терплю пока не тресну, а далее при прочих неблагоприятных обстоятельствах следует взрыв...

Я и нагрубить могу, защищаясь. Чисто рефлекторно!

Я еще ни разу не грубила. Впрочем, меня не сильно прессуют.
Рыдать - было. В музыкальной школе. В ответ на рассказ о том, какой у меня замечательный талантливый мальчик, и жаль, что мы уходим, и надо же иногда заставлять, не всегда же идти на поводу... ну и все такое

Мышь,спасибо,столько полезностей написала,а читать как интересно..мммм.

Вот я спросить хочу:может ли,после всех перепитий со школой,директором(она на меня разок просто орала в школьном коридоре на глазах у изумленной публики) классной в частности,пойти мне в зачет то,что несколько дней назад директор просила меня присутствовать на совещании в Департаменте образования от родителей нашей школы(а я даже не вхожу в классный родительский комитет,не то что в школьный).Или это просто они решили заткнуть мной дырку,направив энергию в дальнее от них русло?Или что?